В «Линде» мрак становится не просто обстановкой, а живой сущностью, пронизывающей каждое мгновение существования главной героини. Он проникает в самую её суть, усиливая гнетущую тяжесть одиночества и внутренней борьбы. С каждым новым рассветом в мир проникают тревожные предзнаменования, обременяя дни безысходными испытаниями, как неотступная паутина. Тоска по дочери, утонувшей в бездне страданий, затмевает остатки надежды, а гастростомическая трубка напоминает о потере, лишая тепла домашнего уюта. Муж, поражённый собственными демонами, покидает Линду, оставляя её один на один с мрачными воспоминаниями, вырастающими из страдальческой души. Разрушенная крыша символизирует не только физическое опустошение, но и крах когда-то светлых идеалов, объединявших их семью. Врачи, тихие свидетели её личного ада, лишь усиливают горечь, отражая несбывшиеся мечты. Каждый миг становится борьбой с нарастающей болью, затягивающей в пропасть, где разбитые надежды лишь смутно намечают путь к спасению. С каждым днём Линда всё глубже погружается в беспощадную реальность, где свет и доброта становятся недостижимыми, оставляя её в плену гнетущего мрака и безысходности, из которой, кажется, нет выхода. Её душа медленно угасает, погружаясь в бездействие и отчаяние.
